Игорь Алимов: Я всегда стремился к тому, чтобы в России лучше и больше понимали китайскую культуру

Книга может изменить стремления человека – эта фраза о российском китаеведе Игоре Алимове. В школе он хотел быть биологом, затем, прочитав книгу «Записки о кошачьем городе» китайского писателя Лао Шэ, у него зародился интерес к китайской литературе, с тех пор он вступил на путь синологических исследований.

В 1981 году Алимов поступил на факультет востоковедения Петроградского государственного университета (ныне Санкт-Петербургский государственный университет). С 1987 года он начал работать в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, где сейчас заведует отделом Восточной и Юго-Восточной Азии и изучает вопросы китайской нации. 

Алимов занимается синологией уже почти 40 лет. «Я всегда стремился к тому, чтобы в России лучше и больше понимали китайскую культуру», - сказал он. 

«Жэньминь жибао» онлайн: Расскажите, пожалуйста, о себе и сферах Ваших исследований.

Игорь Алимов:  Традиционной китайской культурой я занимаюсь уже почти сорок лет. В первую очередь это письменные памятники, то, что в наши дни принято относить к литературе — проза сяошо I—XIII веков, сборники бицзи сунского времени (то есть X—XIII веков), с которых я начинал свои исследования. Первым таким сборником стали «Высокие суждения у дворцовых ворот» («Цин со гао и») Лю Фу, этим произведением я занимался еще в студенческие годы. Потом были другие сборники бицзи. Своей главной задачей в китаеведении я всегда видел ввод в научный оборот новых письменных памятников, малоизвестных или вовсе неизвестных российским ученым или широкой читающей публике, — через изучение и перевод таких памятников, и это последовательно нашло отражение в двух монографиях под общим названием «Вслед за кистью» (1996 и 2004 гг., последняя в соавторстве с одним из моих учителей, ныне покойным Е. А. Серебряковым), а общий итог я подвел в третьей монографии «Лес записей» (2009 г.), где представлены исследования, комментированные переводы существенных отрывков и индексы имен персонажей таких сунских сборников, как «Краткие речения из Бэймэн» («Бэй мэн со янь») Сунь Гуан-сяня, «Записи вернувшегося к полям» («Гуй тянь лу») Оуян Сю, «Записи бесед в Мэнси» («Мэн си би тань») Шэнь Ко, «Лес записей Дун-по» («Дун по ши линь») Су Ши, «Из бесед в Пинчжоу» («Пин чжоу кэ тань») Чжу Юя, и некоторых других. Недостаточная известность в России и в мире старых китайских сяошо, а также работ современных китайских ученых, исследующих сяошо, подвигла меня на другое исследование, которое я планирую закончить в 2020 году, — серию монографий под общим названием «Краткая история китайской прозы сяошо». Это исследование делает упор на описание и изучение как можно большего количества сборников сяошо указанного периода в их хронологической последовательности — от I века и до XIII-го. Уже в:ышли два тома: «Сад удивительного», где рассматриваются сборники сяошо с I по VI века (2014 г.) и «Записи о сокровенных чудесах» (2017 г.), говорящая о сборниках с VII по X в. Сколько мне известно, никто в мире (за исключением Китая) работы такого масштаба и такой подробности еще не делал. История китайской прозы и поэзии нашла отражение в нашем совместном с проф. М. Е. Кравцовой двухтомнике «История китайской классической литературы с древности и до XIII века», а он насчитывает свыше тысячи страниц. Кроме того, в 2018 году я начал новую серию небольших монографий «Классика старой китайской прозы», куда входят исследовательские предисловия и значительное число художественных переводов, выполненных мною. Первая книжка в этой серии — а она посвящена Хун Маю и его коллекции «Записи И-цзяня» («И цзянь чжи») — уже увидела свет, в конце 2019 г. выйдет книжка, посвященная Лю Фу и переводам из его сборника «Цин со гао и». В сферу моих интересов входят также традиционные китайские верования X—XIII веков, что нашло отражение в ряде научных статей и монографии «Бесы, лисы, духи в текстах сунского Китая» (2008 г.). Это если говорить кратко.

«Жэньминь жибао» онлайн: Как судьба Вас связала с Китаем? Как Вы понимаете китайскую культуру?

Игорь Алимов: Судьба связала меня с Китаем еще в школе, когда под впечатлением «Записок о кошачьем городе» Лао Шэ я вдруг понял, что мне нужно становиться не биологом, а идти на восточный факультет Ленинградского университета, куда я поступил в 1981 году и который закончил в 1986-м. С 1987 года начал работать в Музее антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) РАН, где сейчас заведую отделом Восточной и Юго-Восточной Азии. И хотя я всю сознательную жизнь посвятил изучению Китая и защитил две диссертации, я не могу сказать, что до конца понял культуру этой великой и прекрасной страны. Китайская культура слишком многогранна и обширна, и чем дольше я ее изучаю, тем больше мне кажется, что я знаю о Китае ускользающе мало. Вот я рассказал, чем конкретно занимаюсь, а ведь это лишь один пласт старой китайской культуры, но как я далек от завершения его изучения! И жизни не хватит... Я всегда стремился к тому, чтобы в России лучше и больше понимали китайскую культуру — и это была одна из целей, когда мы с группой единомышленников в далеком 1992 г. основали издательство «Петербургское Востоковедение». С тех пор мною, как его директором, было воплощено в жизнь много книжных проектов и выпущено много книг, посвященных в первую очередь старому, классическому Китаю. Это и «Записки о поисках духов» («Соу шэнь цзи») Гань Бао в переводе другого моего покойного учителя Л. Н. Меньшикова, и итоговое, полное собрание переводов Пу Сун-лина, выполненных академиком В. М. Алексеевым, и вышедший недавно «Словарь китайских поэтов» проф. М. Е. Кравцовой, и другие книги, которые, я надеюсь, дали почву для понимания Китая российским читателем.

 «Жэньминь жибао» онлайн: Вы были раньше в Китае? Какое первое впечатление на Вас произвел Китай?

Игорь Алимов: Мне повезло: впервые в жизни я попал в Китай в 1986 году, почти сразу после окончания университета. Китай поразил меня всем: и удивительными современными зданиями, и обширными, живущими своей непонятной мне жизнью пекинскими хутунами, но самое большое впечатление осталось от китайской еды, которой до того пробовать мне не доводилось, — удивительно разнообразной и не менее удивительно вкусной. Я попал в другой мир, который далеко не во всем совпадал с тем Китаем, про который нам рассказывали университетские наставники, помнившие страну по поездкам 50—60-х годов, разговорный язык тоже оказался не совсем таким, как мы, студенты, его себе представляли. Я был переводчиком при правительственной делегации, у нас были весьма строгие сроки пребывания в Китае, и мне страшно не хотелось уезжать. С тех пор я провел в Китае год на стажировке, позднее был в стране десятки раз и в разных местах, наблюдая Китай в развитии, и Китай стал мне более понятен — но той первой встречи я не забуду никогда.

«Жэньминь жибао» онлайн: Не могли бы Вы поделиться историями, которые произвели на Вас глубокое впечатление в ходе Ваших исследованиях о Китае?

Игорь Алимов: Одно из таких впечатлений — осознание того факта, что в старом Китае для занятия вакантного чиновничьего поста нужно было быть в первую очередь филологически образованным человеком, то есть гуманитарием. Владение изящным словом и умение слагать стихи на заданные темы и рифмы открывало путь к государственному служению поколениям и поколениям ученых, и это сейчас выглядит невероятно. Или специфика традиционного китайского образования, в результате которого ученый-книжник свободно владел обширными знаниями, позволяющими ему не только сразу понимать все аллюзии художественного или поэтического текста, но и наслаждаться ими и мастерством автора. Нам-то теперь и со всеми многочисленными современными словарями и справочниками тяжело читать старую литературу... Ну и конечно — удивительная энциклопедичность знаний некоторых персонажей китайской истории, произведениями которых я занимался, — к примеру, Шэнь Ко, который отметился выдающимися достижениями в самых разных областях знания.

«Жэньминь жибао» онлайн: Как Вы оцениваете роль Институтов Конфуция в распространении китайского языка и культуры Китая?

Игорь Алимов: Оцениваю положительно. Благодаря Китайской Государственной Канцелярии по распространению китайского языка (Ханбань) и Институтам Конфуция, в России, например, выходит большое количество переводов современной китайской литературы, что нельзя не приветствовать — особенно после весьма долгого перерыва. Такие публикации способствуют установлению взаимопонимания между нашими народами, а курсы китайского языка при Институтах Конфуция дают всем желающим возможность обучиться китайскому.

«Жэньминь жибао» онлайн: Как в России относятся к культуре Китая? Признают ли ее?

Игорь Алимов: В России традиционно к Китаю относятся хорошо, с интересом. В советское время переводы китайских сочинений, исследования ученых пользовались колоссальным спросом, со времен Великой дружбы в русской словесности прочно заняла свое место китайская поэзия в переводах лучших советских мастеров слова. Мало кто не знает имен Ли Бо или Ду Фу. Ну а успехи Китая в современном мире вызывают безусловное восхищение, иногда граничащее с завистью.

«Жэньминь жибао» онлайн: Как Вы оцениваете бум китайского языка в мировых масштабах?

Игорь Алимов: Как вполне естественный. Население Китая чрезвычайно велико. Вряд ли в мире найдется страна, где нет ни одного китайца. Бурно развивающаяся китайская экономика требует специалистов со знанием китайского языка, то же касается и культурного обмена. Открытый всему миру Китай притягивает многочисленных туристов — вернувшись домой, многие из них хотят узнать эту удивительную страну лучше, а разве это можно сделать как следует, не зная китайского?

«Жэньминь жибао» онлайн: Не могли бы Вы поделиться своими планами и ожиданиями в Вашей работе и жизни?

Игорь Алимов: В моих ближайших планах — окончание работы над третьей частью истории китайской прозы сяошо с X по XIII век, а также публикация ее в 2021 году. Сделав это, я смогу сказать, что прочная основа для изучения прозы сяошо I—XIII вв. в России и в мире заложена; а та многочисленная современная китайская научная литература, которая сейчас в России практически неизвестна, отражена в должной мере, и это даст будущим исследователям первоначальные ориентиры в их работе. Что я буду делать после 2021 года, я пока до конца не решил: возможно, это будет издание с условным названием «Сто сунских сборников бицзи», выполненное по образцу «Краткой истории китайской прозы сяошо», но с бóльшим упором на справочную, словарную составляющую. А возможно — комментированный перевод и исследование важнейшего памятника, посвященного столице сунской империи г. Кайфэну, — «Записи прелести снов о Восточной столице» («Дун цзин мэн хуа лу») Мэн Юань-лао, работа, которую я в свое время начал, но не успел закончить. За что именно я возьмусь — покажет время. Но то и другое сделать необходимо.

Что до ожиданий, то это, конечно же, новая встреча с Китаем. У меня есть мечта: проехать через все древние китайские столицы с севера на юг, ведь, к своему стыду, я ни разу не был ни в Кайфэне, ни в Лояне. Возможно, эта мечта когда-нибудь исполнится.